Фильм — В городе Сочи тёмные ночи (1989)

Представить режиссера этой картины Василия Пичула легче легкого, достаточно сказать — автор „Маленькой Веры”! Но еще легче представить исполнительницу главной роли Наталью Негоду — первая плейгерл отечественного кинематографа!



Удачно дебютировавших режиссеров часто одолевает искушение повторно использовать то, что однажды принесло успех. Как правило, следует провал. Василий Пичул и автор сценария Мария Хмелик мимо этого соблазна прошли. Больше того. Прекрасно понимая, чего от него ждут, режиссер ловко обыгрывает зрительские ожидания в самом фильме. Героиню страстно хотят сразу трое мужчин, и публика, естественно, предвкушает как минимум три эротических сцены, а если учесть, что это — не единственная любовная линия, то и больше. Между тем их оказывается ровно столько, сколько необходимо для удовлетворения не эротических, а эстетических претензий, как тех, что мы предъявляем художнику, так и тех, что он предъявляет сам себе. И хотя крупный для своих лет знаток кинофрейдизма Михаил Ямпольский в блестящем эссе уверял, что успех „Веры” объясняется эротической аурой, Пичул явно не из тех режиссеров, которые собираются всю жизнь играть на одной, пусть даже и сладкозвучной струне. Негода в новом фильме столь же не красива, сколь не красивой была до этого. Ее героиня несчастна и одинока, и это одиночество только подчеркивается ее желанностью точно так же, как желание лишь подчеркивает душевную неприкаянность других персонажей и самодовольство третьих этого изящно задуманного действия, легко перетекающего из эпизода в эпизод.



Несчастен, к примеру, внешне удачливый жулик и аферист, второй главный герой фильма, блестяще сыгранный Алексеем Жарковым и с сочувственным юмором показанный режиссером. Столь ровного сочувствия ко всем персонажам советский экран, кстати, почти не знает — мы ведь больше привыкли делить на белое и черное, положительное и отрицательное, на наших и не наших, все морализируем и ставим проблемы, а вот умения просто и занимательно рассказывать, не навязывая зрителю выводов, давно лишились. Василий Пичул видит мир цветным, звериной серьезностью явно не страдает (что доказал уже „Маленькой Верой”, где ирония поднимает вполне „чернушную” историю с бытовой плоскости в воздух искусства), и если искать где-то вершины, по которым он ориентируется не подражая, то это, пожалуй, артистизм Иоселиани времен „Пасынков луны” и Бунюэля времен „Скромного обаяния буржуазии”. Но пока ему не хватает той же легкости парения над материалом, что сказывается и в некоторой „переигранности эпизодов и особенно в финале, где режиссер, отсмеявшись, словно вспоминает, что художник должен быть серьезным…